История первая
У Кати была огромная миома матки и полная определенность в жизни. Катя — доцент, без пяти минут доктор наук и профессор. Студенты ее любят, коллеги завидуют, и только мама иногда вздыхает и плачет – внуков хочу.
С внуками Катя определилась два года назад. Любовь посетила Катю в Египте в виде красивого и состоятельного египтянина!
И главное, он, кажется, всерьез влюбился в нашу Катю, осыпал ее подарками, плакал, когда она уезжала, и звонил по несколько раз в день, умоляя «милую» приехать еще раз и, в конце концов, выйти за него замуж.
Катя съездила, убедилась, что намерения египтянина самые что ни на есть чистые, пострадала, как и положено женщине, но замуж выйти отказалась. Не вязались как-то посудные лавки египтянина с академизмом университетских кафедр.
Через год у Кати стал болеть живот. Гинеколог послушала Катины рассуждения о диссертации и несовместимости науки с красивым египтянином, и посоветовала обратится к психологу. Так она оказалась у меня.
Работа была трудной. В результате оказалась, что Катя искренне страдала от своего решения. Темпераментный египтянин действительно сдвинул что-то в холодном сердце без пяти минут профессора.
И каждую ночь, мучаясь бессонницей, Катя, совсем как маленькая девочка представляла себе картинки переезда, бракосочетания, создание гнезда, рождение детей и счастливой жизни с любимым.
Каждую ночь в течении двух лет всю энергию своего желания она сбрасывала туда, где ей, в общем-то и положено быть. И где она накапливалась, накапливалась и перерождалась…
Миому Кате все-таки пришлось удалить. Из больничной палаты она позвонила в Египет. Мужчина на другом конце провода не мог скрыть своей радости.
«Вам нельзя появляться на солнце в течение года» — попыталась запретить врач. Кате было все равно. Она бронировала билеты через две недели на рейс «Рига-Хургада».
История вторая
У Вероники мастопатия и обида на весь мир. Чем не угодила зеленая планета симпатичной молодой женщине? Оказалось – всем. Тем, что родилась в крошечном прибалтийском городе, а не сразу в Париже, где хотелось бы.
Тем, что выйти замуж хотелось за принца, а достался обычный компьютерщик, да еще очкарик. Тем, что детей надо рожать, а куда их рожать, когда квартирка крошечная и купленная в кредит не позволяет сделать розовую детскую, как мечталось.
И тем, что зарплата всего 800 евро, а ведь этого мало и хочется больше. «Ненавижу!» — шепчет Вероника, когда я прошу положить руки на грудь и войти в контакт с самым сильным чувством, которое там живет.
У этой женщины, казалось бы, нет причин для ненависти, но есть одно качество. Вероника все время чего-то ждет. Три года ждала, когда ухажер соизволит жениться. Потом ждала, когда родители мягко выгонят супругов из дома и тогда придется купить квартиру.
Теперь Вероника ждет повышения зарплаты. Все это происходит молча. То есть она просто ждет и ничего для этого не делает. Зато ненависть и обида растут с каждым днем. Вероника действительно считает, что ей все должны, только не может внятно объяснить, почему.
История третья
Инна заработала мастопатию от трехлетнего ожидания своей квартиры. Она развелась с мужем, получила при дележе имущества половину квартиры, но осталась жить в ней в ожидании, когда же бывший супруг наконец-то ее продаст и переселит ее в другую.
Но бывший не торопился, у него были другие дела, а самой делать что-то Инне не хотелось. Она так и жила между собранных как-то, еще в период ссор с мужем, коробок, и все ждала, когда же он начнет продажу.
И потом стала болеть грудь и появились противные узелки. Когда я попросила Инну метафорически описать свою жизнь, она начала с того, что сидит на узлах и чемоданах на вокзале и ждет, когда же подадут поезд.
Это была даже не метафора – прямое описание реальной ситуации, с той лишь разницей, что вместо вокзала своего «поезда» Инна ждала в квартире. А узлы и чемоданы – вот они – в груди, близко к сердцу, где еще, к тому же, жила так и не прощенная мужу обида.
Я спросила у Инны, готова ли она сама заняться продажей квартиры? Оказалось – такие мысли у нее были, даже неоднократно всплывали интересные варианты нового жилья.
Но каждый раз она себя одергивала и уговаривала: «Нет, это он виноват, он и должен заниматься этим вопросом!» и дальше покупала дамский роман и углублялась в слезливое чтение.
И ничего не делала! Я посоветовала Инне все-таки начать обустраивать свой собственный дом, но она оставалась обиженно-непреклонной.
Ушла думать. Наверное, все еще сидит на узлах и чемоданах в зале ожидания своего маленького кошмара. А ведь могла бы уже ехать в просторном вагоне СВ!
