80 лет назад 8 августа 1944 года родился актер Юрий Каморный (1944-1981)
«Он был молод, красив и безмерно талантлив. Как же могло все быть у него хорошо. Как должно было быть хорошо!
Ах, судьба…» — так сказал о своем трагически погибшем товарище его коллега по Ленинградскому ТЮЗу и актер с такой же трагической судьбой Александр Хочинский.
Действительно у Юрия Каморного было все для счастливой актерской судьбы – внешность супергероя, обаяние, темперамент, трудолюбие, фанатичная любовь к профессии.
А главное – несомненный талант, тут уж матушка-природа постаралась на славу. И такая нелепая смерть – от шальной милицейской пули (по официальной версии).
Но была ли эта пуля шальной? И вообще при каких обстоятельствах погиб успешный актер, любимец женщин и (как казалось) Ее Величества фортуны? Более 40 лет прошло, а ясности — нет.
Парадокс в том, что некоторые свидетели гибели Каморного до сих пор живы. Уверен, многое знает его последняя официальная жена – известный кинопродюсер Ада Ставиская. Но они молчат.
«В статьях по поводу гибели Юры много откровенной лжи. Хотя многие в Питере знают правду…» — сказала на днях автору этих строк режиссер «Ленфильма» Галла Капицкая. Галла отработала в кино 50 лет, была дружна с Каморным и его мамой, Галиной Федоровной.
«ВЫ ДОЛЖНЫ УЧИТЬСЯ НА МОЕМ КУРСЕ!»
Юрий Каморный – в прямом смысле дитя войны. Его отец – командир минометной бригады полковник Юрий Александрович Каморный, мама — Галина Федоровна, педагог по профессии.
Они познакомились на фронте — под Старой Руссой (Новгородская область). Вспыхнул страстный военно-полевой роман.
Демобилизовавшись из действующей армии, Галина отправилась рожать сына в родной уральский Алапаевск Свердловской области, где Юра и появился на свет 8 августа 1944 года. А полковник Каморный в семью не вернулся…
Детство и юность будущего актера прошли в городе Кировск Мурманской области, куда они с мамой переехали в конце 1940-х. Галина Федоровна преподавала в школе английский язык, и все свободное время посвящала воспитанию сына.
Во многом ее стараниями Юрий прекрасно знал английский, много читал, рос общительным, спортивным, артистичным и очень музыкальным — неплохо пел, играл на гитаре и гармони.
Позже Каморный рассказывал, что актером решил стать еще во время учебы в школе, но, получив аттестат, захотел набраться жизненного опыта, а заодно проверить себя – не ошибся ли с выбором профессии.
Он устроился электриком-релейщиком на кировский комбинат «Апатит», а по вечерам пропадал в театральной студии местного Дворца культуры. Играя сцене этого небольшого ДК, юноша окончательно убедился – он хочет быть только артистом.
В 1962 году за компанию с товарищем он поехал в Ленинград. Товарищ поступал в ЛГИТМиК – Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии, а Юрий поехал «на разведку» и в качестве «группы поддержки».
Встретив Каморного в коридоре и выяснив, что тот пришел не поступать, а поддержать друга, педагог, член приемной комиссии вуза и одновременно режиссёр ленинградского ТЮЗа Зиновий Корогодский удивленно воскликнул:
«Как? С таким лицом и «просто так зашел»?! Вы должны учиться на моём курсе!» Успешно пройдя отбор, Юрий стал студентом ЛГИТМиКа и одним из любимчиков Корогодского. Впрочем, легендарный педагог и режиссер обожал всех своих учеников.
Много лет спустя Зиновий Яковлевич охарактеризовал их так: «Это актеры, которых можно бросать вплавь в любом направлении: и в психологический театр, и в фарсовый, и в площадной – куда угодно.
И они выстоят. Антонина Шуранова, Георгий Тараторкин, Ирина Соколова… Покойные Александр Хочинский, Юрий Каморный – талантливейшие люди. Это все дети. Они разные, и трудные тоже бывают любимыми.
Многие еще со мною, но многих я потерял – жизнь унесла. Николай Лавров, Юрий Каморный, Саша Хочинский, Кирилл Филинов, Яков Степанов, Михаил Фокин… Я вспоминаю о них с благодарностью, что они были».
Окончив вуз, большинство учеников Корогодского вливались в труппу Ленинградского Театра юного зрителя имени Брянского, которым он руководил. И Юрий Каморный не исключение – в 1967 году он стал артистом ТЮЗа.
КАЗАНОВА ИЗ ТЮЗА
Напомню, что конец 1960-х-1970-е – время расцвета этого театра, его спектакли тогда гремели на всю страну.
«Фишка» была в том, что Корогодский сам блестяще ставил пьесы, и при этом давал своим актерам безграничную творческую свободу: они могли предложить идею собственного спектакля и сами его поставить, чем, кстати, охотно пользовались.
В ТЮЗе Юрий Каморный пришелся ко двору. В театре у него было прозвище – Кама, а в театральной тусовке – Казанова. Его любили за легкость, открытость, бесшабашность, непредсказуемость и, конечно, за талант.
Как и все, начав с «кушать подано», Каморный довольно быстро стал одним из ведущих актеров. Он играл Лаэрта в «Гамлете», декабриста Бестужева в «Глотке свободы», в спектаклях «Хозяин», «Наш цирк», «После казни прошу…», «Гибель эскадры»…
Пожалуй, самой известной его театральной ролью стал Сысой Псоич Рисположенский в спектакле Льва Додина «Свои люди — сочтёмся».
В этой острохарактерной роли горького пьяницы и мошенника Каморный во всем блеске демонстрировал свой актерский диапазон.
Зрители буквально ломились на этот спектакль, да и на другие – у молодого актера вскоре появилась целая армия поклонниц, которые не пропускали ни одного его появления на сцене. Несли цветы, караулили у служебного входа…
По воспоминаниям коллег, Каморного было за что любить. Он был заводилой и душой любой компании, его красивый бархатный (сейчас сказали бы «сексуальный») голос, особенно под гитару или гармошку, завораживал.
Публику он «брал» искренностью, органичностью, обаянием, и чего скрывать – мужской харизмой, синими глазами, статью.
Каморный обожал театр. Был случай, когда из-за съемок на другом конце страны (а Корогодский позволял своим актерам сниматься) он не успевал к началу спектакля, в котором был задействован. Была нелетная погода, отменили все рейсы.
Об этом в театре знали, Каморного заменили другим актером. И вдруг появляется он. «Юра, — удивились коллеги. – На чем же ты добирался?» «На метле», — улыбаясь, ответил Каморный.
Оказывается, он уломал каких-то военных летчиков и они его «подбросили до Ленинграда». Юрий мог обаять и уговорить кого угодно.
Актер и режиссер ТЮЗа Кирилл Филинов так объяснял, почему ему интересно было играть с Каморным на сцене: «От него шла волна живой энергии, у него никогда не было «пустых глаз» актера-теоретика».
Режиссер «Ленфильма» Галла Капицкая: «Юра был хорошим актёром, как почти все ученики Зиновия Корогодского и живым человеком, умеющим любить, ненавидеть, прощать… Человеком с чувством собственного достоинства и красоты.
Те, кто видел его первую картину «Зося», понимают, про что я говорю. Мне довелось лишь два раза видеть такую реакцию на мужскую красоту, и женщин, и мужчин: в Ленинграде — на Юру, в Риге — на Андрейса Жагарса. Люди столбенели и долго смотрели им в след».
«ФАТАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК»
Театр театром, но, конечно, широкую популярность Юрию Каморному принесло кино. Он начал сниматься еще будучи студентом. Кинодебютом стала главная роль в военной драме
Михаила Богина «Зося» (1966 год), где партнершей Каморного стала полька Пола Ракса – звезда популярного в СССР польского сериала «Четыре танкиста и собака».
Это была невероятно красивая пара – на экране от них глаз не оторвать. Неудивительно, что во время съемок у игравших пылких возлюбленных актеров разгорелся роман.
Там едва не случилась трагедия — во время постановочного взрыва фугаса Каморного сильно контузило, Юрий оказался в больнице.
Врачи настаивали на серьезном лечении, требовали отложить съемки. Но как только оклемался, он просто сбежал, «не выдержав разлуки с Раксой».
После премьеры Пола Ракса была признана в СССР «иностранной актрисой года», а Юрий Каморный, как говорят в таких случаях, «проснулся знаменитым». Однако продолжения любовной истории не последовало.
Любопытно, что сама актриса называла этот роман с Каморным «одним из ярчайших воспоминаний в жизни», а объясняя причины разрыва, однажды обронила: «Я сразу поняла, что Юра — фатальный человек. А я не хотела зависеть от судьбы». Как в воду глядела!
В течение следующих нескольких лет Каморный снялся еще в нескольких эпохальных картинах.
Например, сыграл одну из центральных ролей в киноэпопее «Освобождение» (1968-1972), главную роль в мелодраме «Проводы белых ночей» (1970), роль шута в «Стрелах Робин Гуда» (1975).
Эти и другие ленты укрепили его актерскую славу. Правда, трогательная мелодрама «Проводы белых ночей» Юлиана Панича почти сразу легла на полку их-за эмиграции режиссера, но в целом карьера Каморного развивалась по восходящей.
Еще бы – он был настоящей находкой для режиссеров. Был хорош не только в ролях суперменов, плейбоев и военных (ему удивительно шла военная форма!), но и органично играл героев с отрицательным обаянием.
К тому же на съемках Каморный не жалел себя, категорически отказываясь от дублеров-каскадеров.
Ассистент режиссера Борис Урецкий с восхищением вспоминал: «Я видел, знал живого Юру Каморного! Юра, во-первых, все делал в кадре сам. Принципиально! Утверждают его на роль танкиста в «Освобождении».
Он ставит условие: «Я должен наездить сто часов в танке за рычагами управления». Ему говорят: «Вы же не механик-водитель в кадре». Он: «Я должен почувствовать машину, слиться с ней».
Хорошо — наездил триста. Но, зато, каков он в эпизоде битвы под Прохоровкой! Красавец лейтенант смотрит в триплекс, слитый с башней. Танк прыгает как живой с холма, и командир – «вылитый танкист». Зрелище! Восторг!»
На съемках «Освобождения», спрыгивая на полном ходу с танка, Каморный сломал ногу, но доиграл сцену до команды «стоп». Он считал: чтобы образ получился достоверным, актер должен владеть хотя бы частью профессиональных навыков своего героя.
Поэтому сам прыгал с парашютом, скакал на лошади, прекрасно фехтовал, стрелял из огнестрельного оружия, из лука, делал сальто и некоторые другие цирковые трюки.
Перед съемками в фильме «Голубые молнии» Каморный месяц жил в казарме ВДВ, вживаясь в роль.
За месяц он научился приемам рукопашного боя, ломать ребром ладони кирпичи и силикатный монолит (что потом не раз демонстрировал на спор) и точно метать в цель ножи.
Иногда «каскадерство» заканчивалось тяжелыми переломами, сотрясением мозга и другими травмами, но это его не останавливало.
«БЛАГОРОДСТВА ХВАТАЛО НА ДЕСЯТЕРЫХ»
Все, кто близко знал Каморного, в один голос называют его мужчиной любвеобильным, страстным, в период влюбленности способным на любые «сумасшедшие» поступки.
Ему приписывают много романов (самые громкие – с Полой Раксой и Людмилой Чурсиной), безответную влюбленность в Нонну Мордюкову…
Тем не менее, Юрий дважды пытался завести семью, обрести домашнее тепло и уют. В студенческие годы он женился на молодой актрисе Ирине Петровской. В 1967 году у них родилась дочь Полина.
Но пришедшая после «Зоси» и «Освобождения» популярность сделала свое «черное» дело. Появилась куча соблазнов: друзья, веселые актерские вечеринки. Напору влюбленных в него женщин Каморный не всегда находил силы сопротивляться.
Петровская простила мужу отношения с Раксой, но других его увлечений не выдержала и подала на развод.
Юрий оставил бывшей жене с дочкой квартиру, а сам съехал в свою театральную гримерку. Забрал только коллекцию холодного оружия (шпаги, сабли, кинжалы и ножи), которую собирал много лет и которой очень дорожил.
С будущим продюсером таких известных сериалов как «Тайны следствия» и «Ментовские войны» Адой Ставиской Каморный познакомился в 1972 году — на съемках фильма «Дверь без замка».
26-летняя Ада тогда только начинала свою карьеру на «Ленфильме», приехала в Рязань на съемочную площадку вместе с мужем, который работал на этой картине художником.
Но… встретила Каморного. Между ними пробежала искра. Через месяц Ставиская ушла от супруга и переехала к Юрию в гримерку – «каморку Каморного».
Ада Ставиская вспоминала о первых годах совместной жизни так: «Он вообще был одним из тех мужчин, каких мало. Ведь чем мужчина отличается от женщины? У него должно быть чуть-чуть больше благородства и великодушия. Ровно настолько, чтобы хватало на двоих.
У Юры же его хватало на десятерых. В нём чувствовались природная интеллигентность и аристократизм. У нас не было притирок, ссор, неприятных неожиданностей.
Он, будучи замечательным актёром, умел оставлять за семейным порогом всё, что происходило на работе. В отношениях был совершенно искренним, жил, как чувствовал и в реальной жизни никогда не играл».
Свой брак они не афишировали. Ставиская полностью взяла заботу о муже на себя — сопровождала Юрия во всех киноэкспедициях, заботилась о его здоровье, которое постепенно стало сдавать.
Каморный перенес две операции, но продолжал жить в прежнем бешеном темпе – репетиции, спектакли, концерты, съемки с опасными трюками, гастроли. А также — друзья, рестораны, застолья с песнями и горячительными напитками.
В 1976 году актер уволился из ТЮЗа, вошел в штат Студии киноактера «Ленфильма», где ему вскоре выделили 12-метровую комнату в коммуналке на улице Салтыкова-Щедрина. Одной из причин, почему он покинул любимую сцену, стало желание сосредоточиться на кино.
И действительно снимался в 1970-е Каморный немало — «Птицы наших надежд» (1977), «Посейдон» спешит на помощь» (1978), «Голубые молнии» и «Звон уходящего лета» (оба — 1979).
Но была и вторая причина, о которой знал только узкий круг. Работа на износ и периодические алкогольные загулы актера порой заканчивались нервными срывами. Врачи считали эти приступы последствием контузии на съемках «Зоси».
Ада Ставиская: «Юра не совсем здоровый человек, и я отдавала себе в этом отчёт. Трудное детство, две операции. Потом он пил – и довольно много… Он хотел, чтобы я занималась только его жизнью.
Я ездила с Юрой в экспедиции, работала, где могла устроиться: администратором, замдиректора картины. Бесконечные съёмки, города, концерты, гостиницы… Юра был предрасположен к алкоголю, болен этой болезнью, а лечиться не хотел.
Хотя у него имелось достаточно силы воли, чтобы сказать: «Я не пью с этого дня!» И отодвинуть рюмку. И действительно, мог месяца три вообще не пить, не брать в рот ни капли. А потом начинался запой…»
Замечу, что в те годы в театрах и других творческих коллективах пили многие — это было почти обыденно. Серьезным проступком считалось, если актер сорвал съемку или пришел выпивши на спектакль.
Судя по всему, Каморный к таким «неблагонадежным» не относился. По крайней мере режиссеры по-прежнему хотели видеть его в своих фильмах и активно снимали. Не сохранилось ни одного свидетельства, будто актер вел себя на съемках «как-то не так».
УДОБНАЯ ВЕРСИЯ
За полгода до трагедии Ставиская инициировала развод. Но не из-за алкогольных пристрастий мужа – общаться с Каморным, заботиться о нем она продолжала и после расставания.
Причина банальная – она узнала, что у него серьезный роман на стороне, и этого гордая женщина простить не смогла.
Забегая вперед, скажу, что во время работы над этой статьей я написал на электронную почту Ады Семеновны письмо, в котором попросил ответить на несколько вопросов. По сути, вопрос был один: как ОНА видит произошедшее 27 ноября 1981 года.
Уж кто-кто, а она, известная и влиятельная персона, прожившая без малого 10 лет в браке с Каморным, наверняка знает больше других. Не исключено, что даже читала уголовное дело с показаниями всех свидетелей и экспертными заключениями.
Ответ был лаконичен: «Андрей, здравствуйте. По интернету гуляет груда сплетен, распространяемых «хорошими знакомыми» Юрия Каморного.
Вступать в полемику с этими «знакомыми» — опровергать или еще каким-либо образом вступать с ними в диалог никогда не считала для себя возможным и не считаю по сей день. Так что, увы, извините, ничем помочь не смогу. Всего доброго и удачи. Ада Ставиская».
События последних месяцев жизни Каморного развивались так. В 1980 году Юрий был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР. Следом он снялся сразу в двух главных ролях — в мелодраме «Правда лейтенанта Климова» и детективе «Игра без козырей».
В последнем Каморный сыграл главаря банды по кличке Маэстро – «нехорошего» криминального супермена, владеющего приемами карате и охмуряющего женщин. Жесткого, сильного, галантного и обаятельного…
«Игра без козырей» снималась на Литовской киностудии, в Вильнюсе. Там Юрий закрутил роман с молодой гримершей — Вандой Сапкайте. Именно она оказалась в тот роковой для актера день 27 ноября 1981 года в его комнате в коммуналке. А дальше…
Большинство публикаций, посвященных гибели Каморного, сходятся в одном: актер был пьян, вел себя неадекватно, из его комнаты слышались истошные женские крики.
Но при этом одни пишут, что «соседи вызвали милицию», другие – «врача-нарколога», третьи утверждают, что «на вызов пришел сотрудник КГБ с табельным пистолетом».
«Взломав дверь, милиционеры увидели жуткую картину: на диване лежит девушка, а к ее горлу Каморным приставлен…» в одних публикациях – «нож», в других – «два кинжала»… «сабля».
Даже застрелен актер был «по-разному»: у одних «пуля попала в бедренную артерию», у других – «в пах», у третьих — «в лоб».
Кроме того, некоторые авторы утверждают, что якобы был суд, и спасли стрелявшего милиционера на суде только «показания соседей Юрия, которые были рады избавлению от шумного соседа».
Из всего этого следует, что никто из авторов публикаций материалы уголовного дела не читал, ни с Вандой Сапкайте, ни с соседями, ни с другими свидетелями не общался.
Это просто вольные фантазии, основанные на слухах и домыслах. Кстати, возможно, кем-то запущенных умышленно…
Согласитесь, удобная версия: пьяный актер был неадекватен, его случайно застрелили, спасая жизнь девушки.
Но в эту версию никак не вписывается тот факт, что на самом деле Каморный был в тот день трезв как стекло — экспертиза не обнаружила в его крови алкоголя. Да и никого суда над стрелявшим не было – дело замяли.
Между тем многие в Питере считают, что мотивом убийства была месть. Режиссер «Ленфильма» Галла Капицкая:
«Дело в том, что за несколько лет до этого (в 1975 году — авт.) в одном из отделений милиции Ленинграда был забит до смерти актёр Студии киноактера «Ленфильма» и коллега Юры Владимир Костин.
Таксист, который вёз Володю Костина после вечерней смены озвучания в первом часу ночи, привёз СПЯЩЕГО актёра в милицию, подумав, что тот пьян (он, наверняка, не знал, что вёз актера).
Был суд, на котором Юрий Каморный был общественным обвинителем. Почти все в отделении (участники убийства Костина, — авт.) получили сроки от 4 лет и выше, а незадолго до гибели Юры первые осуждённые по этому громкому делу как раз освободились.
И вдруг такая «странная» гибель Юры. Слабо похоже на совпадение. И действительно, многие ленинградцы думают, что так Юре отомстили.
В статьях о Юре много откровенной лжи… Писали, что соседи его не любили и были рады его гибели… Побойтесь Бога! Соседи любили Юру, он их подкармливал, ссужал деньгами… А уж, когда брал гитару…
Ещё живы некоторые соседи по коммуналке, в которой жил заслуженный артист Юрий Каморный, спросите у них. Возможно, ещё жива гримёр Литовской киностудии, которая незваной приехала к нему.
Зачем она приехала? Чего хотела? Каким образом она спровоцировала такую страшную смерть?
Кстати. Милиционеры соседнего с домом Юры отделения милиции хорошо знали Каморного, бывало, с ним выпивали и пели под его гитару. И не они приехали на вызов в тот день…
И вообще эта история «о пьяном актере» и «о ноже у женского горла» — плохо пахнущая детективщина. Зачем писать о том, чего сам не видел, не знаешь? Ведь экспертиза показала отсутствие алкоголя в крови Юры…»
Предположу, что ленинградские власти замяли это дело неспроста. В Москве как раз это время (в 1981 году) полным ходом шло расследование резонансного «милицейского дела», так называемого «убийства на «Ждановской»
(оно завершилось расстрелом четырех милиционеров, десятками возбужденных за тяжкие преступления уголовных дел и крахом карьеры министра МВД Николая Щелокова, который в результате 13 декабря 1984 года застрелился из охотничьего ружья).
А тут убийство милиционерами популярного и любимого многими актера… Очевидно, что питерским властям не хотелось даже малейшей огласки этого факта.
Поэтому не было никаких некрологов. Тело Юрия Каморного выдали его матери с условием, что прощание в морге пройдет тихо – без речей и гражданской панихиды.
Так и получилось: проводить в последний путь в морг Боткинской больницы пришли всего несколько близких друзей, коллег и… «товарищей в штатском», которые проследили, чтобы во время прощания не было сказано ни единого слова.
После этого Галина Федоровна увезла тело сына в Старую Руссу, где тогда жила. Там его и похоронили на городском кладбище.
Галла Капицкая: «Я поехала в Старую Руссу на 9 дней — 5 декабря 1981 года (день Конституции). Шёл снег.
Мы сидели с подругой на лавочке, плакали и пили водку. Галина Фёдоровна забрала нас, замёрзших, домой, где мы долго сидели, плакали и вспоминали Юру, Юрку, Юрочку.
С тех пор мы с ней близко общались. Я ездила к ней два раза в год в Юрины дни памяти — 8 августа и 27 ноября. И так до её смерти. У Юры была очень красивая могила — красиво остриженный травяной газон – «бархатный» ковёр, за которым мама тщательно ухаживала.
В ногах была вкопана ваза, в ней всегда стояли свежие цветы, лишь зимой бессмертник, который Галина Фёдоровна специально выращивала на даче. Мама у Юры была удивительная! Тонкий, нежный, светлый человек…»
