Почему этой колонии так страшатся самые отмороженные рецидивисты? Изначально, я хотел эту статью мою назвать «Место, куда никто добровольно не поедет». Но потом решил — раз уж сам сюда в Харп ездил по своей воле, то нет, не подойдет.
Подумал, лучше назвать ее — трасса в один конец. Ибо весьма 30-километровая живописная дорога Лабытнанги-Харп, ведущая к знаменитой тюрьме «Полярная сова», это реально для многих товарищей — путь в одну сторону. Безо всякой надежды на обратный билет.
Последняя увиденная в жизни автотрасса. Вернуться оттуда они уже только на кладбище смогут, к счастью.
Итак, расположена колония ИК-18 «Полярная сова» в том самом городке Харп (в буквально переводе с ненецкого языка «Северное сияние»).
Ныне тут, за пределами Северного полярного круга, мотает пожизненный срок около полутысячи самых опасных преступников нашей страны.
Трасса сюда одновременно прекрасна и печальна — извивающая между одиноких деревьев почти пустая дорога. По ней реально практически никто не ездит.
Ведь Харп это крошечный по сути Богом забытый пятитысячный поселок на самой краю земли. За ним простирается только ледяная тундра Арктики да катит свои мрачные волны безбрежное холодное Карское море.
Саму тюрьму, вместе с окрестным поселком, еще в 1940-е годы построили заключенные ГУЛАГа — для самих же себя, попутно прокладывая в здешних местах железную дорогу.
В 1980-е сюда начали привозить на отсидку самых опасных рецидивистов. Зоной особо строго режима для пожизненной «Сова», впрочем, стала относительно недавно — только в 2000-е годы.
Интересно, что «исправительной» колонией «Сова» вовсе и не является. Она просто карает, никого уже не рассчитывая из своих «пассажиров», маньяков, террористов, паханов ОПГ, хоть как-то исправить…
Свое пугающее наименование «Полярная сова» получила в честь встречающего новых постояльцев мрачному памятнику этой самой птице при входе в колонию.
Сова тут запечатлена во время ночной охоты. Словно готовящаяся схватить огромными острыми когтями свою жертву, маленькую беззащитную мышку.
Именно в «Полярной сове» сидят такие «знаменитости» как «Бицевский маньяк» Александр Пичушкин, единственный уцелевший в Беслане боевик Нурпаша Кулаев, «белгородский стрелок» Сергей Помазун, экс-начальник ОВД «Царицыно» Денис Евсюков, устроивший бойню в магазине.
Тут же — бывший лидер Ореховской ОПГ Сергей «Ося» Буторин. И множество других одиозных личностей. Их тут, на мой взгляд, даже поболее будет, чем в соль-илецком «Черном дельфине».
Зэки в «Полярной сове» сидят в камерах на одну-две персоны. Окон в камерах нет — только мощные двери за двойными решетками. Внутри нары, стол, стул, параша… Такой вот последний приют пожизненно осужденных под крылом крылатой хищницы…
В «Полярной сове» запрещена любая творческая самодеятельность. Запрещено даже разговаривать с соседями по камере — разве что очень тихо, шепотом.
Зэки здесь могут лишь работать на пошиве одежды да слушать радио. Гуляют не более часа в день в закрытом боксе, откуда видно лишь кусочек вечно мрачного северного неба.
И да, еду заключенные готовят себе тут сами — пекут хлеб, варят кашу на воде. Вообще, доставлять еду и припасы в Заполярье крайне непросто. Потому тюрьма по сути автономна — здесь даже имеются свои свино- и птицефермы.
Вся жизнь арестантов тянется под круглосуточным присмотром видеокамер. И да, сбежать из «Полярной совы» попросту невозможно — хотя б потому что бежать отсюда некуда. Вокруг на сотни километров раскинулась только та самая холодная тундра с перелесками.
Неудивительно, что тюрьмы этой в белых пустошах заполярного Урала крайне боятся самые отпетые преступники. Она для уголовного мира — чистый символ полнейшей безнадежности.
Известны случаи, когда самые матерые криминальные авторитеты, узнав, что их отправляют в ИК-18, пытались наложить на себя руки…
Впрочем, той самой прекрасной дорогой назад все же один пожизненный воспользовался. В 2016-м году освобожден был по УДО после 25 лет отсидки Анвар Масалимов. Впрочем, долго на свободе не продержался — снова скоро загремел за пьяную поножовщину…
